Актер рассказал «Сегодня» о том, как перевоплощался в Ганса Христиана Андерсена, как познакомился с лучшим другом Михаилом Боярским, как болеет за «Зенит» и увлекается собирательством грибов. Мигицко. Актер не завидует всенародной славе друга Боярского, потому что они оба — романтики.

— В конце мая вы должны были приехать в Киев со спектаклем, в котором играете вместе с другом Боярским, его супругой. Но спектакль отменили… Почему?

— Даже не знаю, поездка отменилась — и все, а почему — не уточнял. Я ведь человек, полностью сосредоточенный только на творчестве. Вот сейчас говорю с вами, а мне на самом деле нужно бежать в театр, репетировать постановку «На всякого мудреца довольно простоты».

— Сейчас вы все больше на театральных подмостках, хотя недавно сыграли яркую роль — Ганса Христиана Андерсена в фильме Эльдара Рязанова «Андерсен. Жизнь без любви». Тяжело было перевоплотиться в знаменитого сказочника?

— Как сказать… Я ведь не готовился к этой роли, не собирался играть Андерсена. Для меня изначально была предназначена другая, совсем небольшая роль. Я должен был играть хозяина магазина игрушек. У этого героя был реальный прототип, семейный человек. У этой супружеской пары Андерсен какое-то время жил, они принимали его как члена своей семьи. И вот я приехал пробоваться — просто сделать фото. И тогда Эльдар Александрович обратил внимание на мое сходство с великим сказочником. Он меня, как артиста, не очень хорошо знал, но мы стали работать, репетировать и пробовать… Репетировали долго, потому что Рязанов хотел снять серьезное кино. А я ведь живу в Питере, и в Москву на репетиции мне приходилось ездить раз двадцать. Прочитал много рекомендованной литературы... Я ведь даже не представлял себе, насколько интересным, многогранным и иногда странным был Андерсен! Я не могу вам сказать, как именно мне удалось перевоплотиться в Андерсена, но это был большой и настоящий труд. Я практически год был занят в этой картине. А я сам, как и Андерсен, очень люблю море, природу... Он же, как вспоминали его современники, любил ходить пешком, путешествовать — и я такой же. Кстати, не знаю, любил ли собирать Андерсен грибы, но я этим делом очень серьезно увлекаюсь.

— Как вам работалось с Рязановым?

— Он умнейший человек. Тонкий и неординарный. Эльдар Александрович замечательно владеет профессией режиссера, возможно, потому, что очень твердо и жестко репетирует с актерами и снимает само кино. Просто Рязанов работает на результат. Тут я снимаю перед ним шляпу. Он очень любит саму актерскую стихию. Когда актер высказывает какие-то свои пожелания касательно сцены, Рязанов всегда прислушивается и часто одобряет. А если говорить о нем, как о человеке, то скажу, что Рязанов способен быть счастливым. Если что-то получается, его лицо просто светится от счастья.

— Знаю, вы — заядлый футбольный болельщик…

— Я ведь родом из Одессы. А Одесса — очень «футбольный» город. Этим видом спорта увлекались и мой отец, и старший брат, и все мои друзья и соседи. Конечно, поскольку я здесь живу, то болею за питерский «Зенит», но, поверьте, очень интересуюсь и украинским футболом. Я с большим интересом слежу и за донецким «Шахтером», и за киевским «Динамо», и за одесским «Черноморцем». За лето я всегда успеваю посмотреть три-четыре матча чемпионата Украины. Ну и стараюсь не пропускать ни одного матча любимой команды «Зенит», а на стадион зачастую ходим с Мишей Боярским.

— Он действительно для вас очень близкий человек?

— Мы с Михаилом Сергеевичем познакомились очень давно, в 1970-м году, а после театрального института много лет работали в одном театре — в Ленсовете. Он удивительный партнер: с ним легко играется, легко договориться, он же большой выдумщик — мы всегда понимали друг друга на сцене с полуслова. Чтобы пристраиваться к Боярскому, не нужно быть особенным артистом.

— А как вы познакомились?

— Да как это обычно происходило у студентов — в общежитии института. Я тогда как раз приехал из своей родной Одессы в тогдашний Ленинград, был очень скромным парнем, всего боялся… Тихий такой студентик. Я ведь до этого никогда не был в Питере, все для меня было в диковину. И вот, как-то поздно вечером в нашу общагу для приезжих зашел совершенно потрясающий парень. Яркий, красивый, весь такой раскрепощенный, все время хохотал, шутил… Он прошел мимо меня, мы пообщались буквально минуту — и Миша мне сразу пришелся по душе. Боярский притягивал к себе, как магнит. Есть такая вещь, которую называют харизмой. Он мне показался особенным, хотя тогда Миша был всего-навсего студентом третьего курса.

— На ваших глазах он и свою половинку нашел…

— Да, он стал ухаживать за моей однокурсницей Ларисой Луппиан, которая у нас на курсе была не только самой красивой девушкой, но и вообще лидером. Мы дружим семьями очень давно, хотя видимся не так уж и часто — Миша ведь до сих пор активно работает, много колесит по стране. Но когда встречаемся, нам очень интересно и весело. У нас много точек соприкосновения.

— Насколько экранный образ Боярского отличается от настоящего Михаила Сергеевича? Он заслуживает всенародной любви?

— А умеет ли Миша петь? А умеет ли Миша играть? Он ведь на самом деле очень разный, не такой, как его сложившийся в глазах публики образ. Людям, журналистам всегда интересна жизнь знаменитого актера, и ему всегда нужно находить для них время. Тут уж никуда не денешься. Да, конечно, Боярский очень популярен. Когда мы вместе куда-нибудь ездим, его постоянно останавливают, просят сфотографироваться — и так на каждом шагу…

— Признайтесь, вы ему никогда не завидовали?

— Отвечу так, чтобы все сразу стало ясно. Он романтик. И я тоже романтик – и это, пожалуй, то, что нас действительно объединяет. Какая уж тут зависть?!

Максим Петрук,
интернет-портал «СЕГОДНЯ.ua», 11.05.10